О том, как фабрикуют борьбу.
О том, как фабрикуют борьбу. Как система сама конструирует каналы «протеста» и «правозащиты», чтобы люди думали, что сопротивляются, но на деле лишь глубже входят в её сценарий.
Фабрика ложной борьбы
Это не свобода. Это движение по предрешённой, заранее заданной схеме.
Система так устроена, чтобы её нельзя было сломать. Она заранее строит лабиринт, где и протест, и правозащита — её части. Она сама назначает маршруты, по которым «разрешено» двигаться.
Как работает фабрика «борьбы»
Создание допустимых каналов.
Организации, фонды, «независимые» площадки, которые выглядят как альтернатива. Они дают ощущение сопротивления, но встроены в правила.
Фиксация рамок.
Можно писать жалобы, можно вести кампании, можно подписывать петиции. Нельзя разрушить систему — только двигаться внутри её коридоров.
Перевод энергии.
Гнев, боль, возмущение направляют в безопасное русло: заседания, отчёты, круглые столы. Там слова превращаются в бумагу, а действия — в ритуалы.
Интеграция диссидента.
Кто слишком громко кричит, получает роль «правозащитника» или «активиста». Система даёт ему место, грант, аккредитацию. И в этот момент крик становится частью игры.
Контроль через «союзников».
Даже организации, которые кажутся «свободными», существуют по правилам: отчётность, лобби, дипломатический язык. Их функция — удерживать границы.
Почему это не свобода
Это подчинение.
Свобода — это движение за пределы.
А система устроена так, чтобы пределов не существовало: везде есть свои «правозащитные» шлюзы, везде готов канал для сброса напряжения.
Это не разрушает порядок. Это цементирует его.
Механизм подчинения
Ярлык «борца». Как раньше делали ярлык «опасного», так и здесь создают ярлык «оппозиционера», «правозащитника». Система даёт имя, чтобы контролировать роль.
Иллюзия выбора. Тебе кажется, что ты пошёл против, но на деле ты идёшь туда, куда тебя направили: в суд, в комиссию, в фонд.
Регистрация несогласия. Каждое «правильное» возмущение учитывается, пересчитывается, интегрируется в отчёты. Даже твой крик становится частью статистики.
Ложная свобода
Это не свобода.
Это движение по маршруту, который заранее прописан.
Система сделала так, чтобы любое сопротивление было встроено в её конструкцию. Чтобы тобой управляли — даже тогда, когда ты думаешь, что сопротивляешься.
Ложная борьба — это тень настоящей свободы.
Фабрика борьбы — это фабрика подчинения.
Фабрика ложной борьбы: как система делает протест «безопасным» и управляемым
Это не свобода.
Это движение по предначертанному, запрограммированному сценарию — и чем громче ты кричишь, тем аккуратнее система вкладывает твой крик в свои формы контроля.
Система не боится открытой оппозиции — она боится её непредсказуемости. Поэтому она создала фабрику: каналы «борьбы», которые выглядят как альтернатива, но на деле переводят энергию протеста в безопасные для власти форматы. Внешне всё законно, цивилизованно и даже «правильно» — отчёты, петиции, круглые столы, гранты, работа с медиа. Внутри — та же схема подчинения.
Как работает фабрика «борьбы»
Конструирование допустимых каналов
Система разрешает и финансирует формы протеста, которые можно посчитать, контролировать и интегрировать в существующие процессы. Есть площадки для жалоб, есть организации, которые принимают обращения — и есть правила игры, которые нельзя нарушать.
Перевод энергии в форму
Гнев и требование справедливости трансформируются в подходящие форматы: официальные запросы, мониторинговые отчёты, исследования, кампании с аккуратными хештегами. Ритм действий меняется: от немедленного давления — к многоступенчатой «работе над проблемой» в течение месяцев или лет.
Ярлык и роль
Того, кто слишком беспокоит систему, «инкорпорируют» — дают роль «активиста», «правозащитника», «эксперта». С одной стороны, это признание; с другой — способ сделать из человека менеджера проблемы, а не угрозу. Роль даёт ресурсы — но и рамки, инструкции, обязательность отчётности.
Интеграция в медиа-распорядок
Медиа предпочитают форматы, которые не ломают логику власти: интервью, аналитика, «баланс мнений». Большие темы превращаются в репортажи с «экспертами», где настоящая критика утонет в ритуале обсуждения.
Легитимация и статистика
Каждая «разрешённая» жалоба и каждая собранная подпись попадают в отчёты — система считает и учитывает их. Это уменьшает угрозу: проблему видно, но она формализована и оторвана от силовой динамики, которая могла бы что-то изменить.
Когда насилие становится крайним
Иногда насилие — это не желание разрушить, а отчаянная попытка освободиться. Когда никто больше не слушает, когда все мирные пути загнаны в коридоры отчётов и круглых столов, остаётся крайняя мера. Система боится этой непредсказуемости — и сразу же даёт ярлык «монстр», чтобы лишить тебя человеческого статуса и узаконить ответные меры.
Это часть механики: систему не пугает покорность, её пугает свобода, которая ломает её схемы. Насилие здесь — сигнал, что границы давления достигнуты, но система объявляет «монстром» того, кто выходит за пределы её сценария.
Почему это — не свобода
Свобода — это выход за пределы заданной игры, способность изменять правила. Ложная борьба — это вход в лабиринт, построенный силами, которые не хотят, чтобы правила менялись. Когда сопротивление упаковано в допустимые каналы — оно теряет радикальность и способность ломать систему. Подчинение производится не силой, а умением перевести бунт в бюрократию.
Ложная борьба — это ловушка, красиво упакованный проводник к подчинению. Надо не только кричать, но и думать, как избежать коробки, в которую тебя упакуют. Истинная свобода начинается там, где заканчиваются установленные маршруты — и где слова не превращаются в отчёт, а действия не становятся частью механизма управления.
Системный язык: «критика», «лечебные меры», «обследование».
Правда: это пытки, издевательства, насильственные действия, ломка психики и тела. Полное лишение свободы, превращение человека в заложника системы, где его голос не слышен.
Системный язык: «ограничения», «контроль», «медицинские процедуры».
Правда: концлагереподобные условия, издевательские правила, постоянное давление, принудительное насилие, унижения, угрозы, отсутствие права выбора, физическое и психологическое уничтожение личности.
Системный язык: «сопротивление подопытных воспринимается как проблема».
Правда: попытка выжить, защитить себя, заявить о насилии, которое система хочет скрыть под красивыми словами «помощь» и «лечение».
Всё, что система называет «критикой» или «лечение», — это механизм подавления, жестокого контроля и разрушения человека. Здесь нет морали, нет медицинской необходимости — только власть, насилие и эксплуатация.
