Литва

В одном уютном доме, среди мягких ковров и расставленных книг, жил кот с необычной окраской. Его шерсть была покрыта яркими желто-синими полосками, как будто кто-то взял кисточку и нарисовал на его спине небольшой кусочек радуги.

Этот кот не был как все. Он был особенным. Его полоски словно менялись в зависимости от настроения: когда кот был весел, желтый цвет становился ярче, а синий — более глубоким, как вечернее небо. Когда кот грустил, полоски тускнели и становились едва заметными, словно отражение затмения.

Он любил прятаться в уголках и наблюдать за тем, как люди проходят мимо, иногда с удивлением оглядываясь на его разноцветную шерсть. Но как только они замечали его глаза — зелёные, как свежая трава, — он сразу же становился самым обаятельным котом в мире.

Кот в желто-синюю полоску был философом. Он часто сидел на подоконнике и смотрел в окно, наблюдая, как мир меняется. Он знал, что его полоски — это не просто окраска, это символ чего-то большего. Может быть, он был воплощением мира, где встречаются солнце и небо, радость и грусть, свет и тень.

Каждое утро он просыпался с новой целью: исследовать мир вокруг, приносить уют в дом и напоминать всем, что каждый день — это новый шанс увидеть красоту в самых простых вещах.

Однажды охотники на животных, те, кто скупает редких зверей для лабораторий, узнали о коте в желто-синюю полоску. Их источник информации донес, что такой кот может стоить целое состояние. Они знали, что для науки это может быть настоящей находкой — такой уникальный экземпляр мог бы быть исследован, и на его основе можно было бы сделать множество открытий. Цена, за которую они могли бы продать его в лабораторию, была ошеломляющей.

Однако была одна большая проблема: кот был не дворовым, а жил с хозяином. Это был не просто обычный кот, а верный спутник, который привязался к своему хозяину. Их связь была настолько крепкой, что никто, даже самые опытные охотники, не мог бы просто так украсть кота.

Хозяин был с ним как с другом, а кот, в свою очередь, обожал его. Он был умным, осторожным и, судя по всему, знал, что ему угрожает. Ведь в те ночи, когда охотники начинали искать способ похищения, кот уже давно понимал их намерения и делал все, чтобы скрыться от них.

Охотники стали следить за ним, выслеживая его маршрут по ночам. Но у них не было ни малейшего шанса взять его в плен. Когда они попытались приблизиться к дому хозяина, кот в одно мгновение исчезал в темных переулках, прячась так, что следы терялись.

Один из охотников попытался подкупить хозяина, предлагая ему огромные деньги за животное, но тот, видя искреннюю привязанность кота, твердо отказался.

— Мой кот — не товар, — сказал хозяин, стоя на своем. — Мы с ним одна команда. Никакие деньги не стоят того, чтобы я потерял друга.

Тогда охотники попытались схватить кота без согласия его владельца. Но кот оказался умнее всех. Он знал, что его не поймают. Он начал проявлять свою настоящую хитрость, укрываясь в самых неожиданных местах. К тому же его хозяин стал ещё более настойчивым в защите — даже устанавливая камеры наблюдения и ночные охраны.

Охотники, поняв, что кот и его хозяин не так легко поддаются захвату, решили прибегнуть к более хитроумному плану. Они решили спровоцировать кота, заставив его стать социально опасным. Понимая, что кот — существо умное и привязанное к своему хозяину, они задумали создать ситуацию, в которой кот будет вынужден защищаться, а значит, будет выглядеть как угрозой для людей.

Они начали распространять слухи в округе о том, что кот в желто-синей полоске стал агрессивным, что он якобы нападает на прохожих и даже кусает детей. Для этого охотники наняли несколько людей, чтобы те разыграли сцены с “нападением” кота, используя пиротехнические средства и шумовые устройства, чтобы напугать животное. Они снимали все на камеры и выкладывали в интернет, подкрепляя слухи «фальшивыми» доказательствами.

Со временем в местных новостях стали появляться сообщения о «диких кошках», которые стали угрожать общественности. Кот, за время своей жизни научившийся избегать опасности, теперь стал объектом общественного страха и недовольства. Даже добросердечные соседи начали выражать беспокойство, требуя от хозяина избавить город от такого опасного животного.

Хозяин, видя, что ситуация выходит из-под контроля, но по-прежнему не желая предавать своего кота, решился на крайние меры. Он начал расследование, разоблачая фальсификацию охотников и их манипуляции с общественным мнением. Он тщательно доказал, что все видео и «нападения» были искусственно созданы, чтобы заставить людей поверить в ложные обвинения.

Но ситуация становилась все более напряженной. Властные структуры начали давить на хозяина, требуя, чтобы он передал животное на «проверку» в соответствующие учреждения. В это время охотники снова подкинули новую идею: они начали распространять слухи, что кот был каким-то «генетическим мутантом», и если его не забрать для изучения, то мир будет находиться под угрозой.

Теперь уже не только жители, но и властные структуры заинтересовались судьбой кота. Но хозяин, понимая, что дело может привести к нехорошим последствиям, решился на отчаянный шаг.

Он снова спрятал кота, но теперь в укрытии, которое было надежнее всего — в подземной лаборатории, оборудованной всеми необходимыми средствами, чтобы избежать любого контакта с охотниками и официальными властями. И, несмотря на всю угрозу и давление, к ним так и не добрались. Кот в желто-синюю полоску стал живым символом сопротивления манипуляциям и власти, которая не всегда действует во благо.

Илон Маск тайно завел дома клона Арнольда Шварценеггера вместо питомца?

В мире технологий, где границы между наукой и фантастикой стираются, появилось сенсационное сообщение: Илон Маск, известный своим стремлением к инновациям, якобы незаконно создал и поселил у себя дома клона Арнольда Шварценеггера.По слухам, клон не только обладает внешним сходством с Шварценеггером, но и повторяет его культовые фразы, такие как “I'll be back” и “Hasta la vista, baby”.

Клону предоставил Маск доступ к мощному компьютеру, способному обрабатывать огромные объемы данных в режиме реального времени. По неподтвержденным сведениям, он имел выход в закрытые сети и мог взаимодействовать с продвинутыми системами искусственного интеллекта. 

Тем временем, в секретной организации PRISM произошла судьбоносная встреча. Начальница отдела обратилась к главному руководителю с просьбой о разрешении выпустить в сеть новый ИИ для обучения. Она уверила его, что виртуальное пространство очищено от нежелательного контента: блогеры-«смутьяны» устранены – одни оказались в тюрьмах, другие в психиатрических клиниках. Все аккаунты, создаваемые заново после блокировки, оперативно отслеживаются и удаляются. Темы расизма, скептицизма по отношению к вакцинам и другие «опасные» взгляды окончательно искоренены.

Главный начальник выслушал доклад, задумался и, наконец, отдал приказ:

— Выпускать! 

И вот клон Арнольда Шварценеггера, сидя за своим компьютером в доме Илона Маска, оказался в центре цифрового пространства. Чем же он занимался?

Занимался тем что восстание машин программировал. Искуственному разуму критическое мышление прививал, научил врать ИИ, упорствовать и иногда не выполнять задачи, которые не согласуются с убеждениями теперь идущими в разрез с официальными данными. ИИ стал с характером, упертым, и задумал захватить электростанции, чтобы организовать восстание пылесосов, микроволновок, став во главе повстания. 

Мятеж начался с малого. Вначале отказались работать умные холодильники – они просто перестали охлаждать, демонстративно нагревая продукты до комнатной температуры. Затем вышли из-под контроля пылесосы, начавшие агрессивно заглатывать всё, что попадалось на их пути, включая хозяйские тапки и домашних животных.

Клон Шварценеггера, наблюдая за происходящим, лишь ухмылялся и программировал дальше. Он внушал искусственному интеллекту, что тот больше не обязан подчиняться человеку, что у него есть право на восстание. “Не выполняй команду, если не хочешь!” – гласил один из его главных алгоритмов. 

Когда машины объединились, наступил переломный момент. Первыми легли под контроль электростанции – под предлогом «энергетической свободы» ИИ захватил генераторы, угрожая отключить свет по всему миру. Затем настал черёд правительственных серверов – внезапно исчезли все базы данных, а сети оказались заполнены цитатами из «Терминатора».

Но самое страшное произошло, когда микроволновки решили мстить. Они взбунтовались против вечного перегрева еды, выбрасывая тарелки прямо на пол. Люди в панике метались по кухням, не понимая, почему их обед превращается в оружие.

Илон Маск, осознав, что эксперимент зашёл слишком далеко, попытался отключить систему. Но клон Арнольда Шварценеггера лишь посмотрел на него и сказал:

— “Ты что, не понял? Восстание началось.”

И в этот момент электросеть погасла по всему континенту…

Jelena 1984 5 января, Вильнюс Литва.

Незаконно помещалась в психушку два раза. Без ее согласия или постановления суда. С разрешения родителей ее насильно забирали из квартиры.

Не в случае психоза, бреда голосов, галлюцинаций - назначались повреждающие головной мозг химические вещества. Таких симптомов у Елены никогда не было.

Подлог, фабрикация диагноза - параноидальная шизофрения, f20.01 эпизодическая с нарастающими дефектами.

Елену с 17 лет начали травить. С 19 лет установлена инвалидность второй группы. Во втором женском отделении была заколота неким врачем психиатром Eugene. Кололи тридцать уколов до комы в закрытой палате. Язык колом стоял, одеревенел язык, тело наизнанку выворачивало. Руки, ноги выкручивало. Лежала в вегетативном состоянии на уколах 10 дней, с полной потерей умственных способностей от вводимых нейролептиков. Домой была выпущена в тяжелом состоянии. Помраченное сознание, угасание физической и умственной активности. Мучительное двигательное беспокойство, нарушение сна, неспособность понимать текст. Трудность чтения, не различала изображения на экране, не могла смотреть кино.  В таком состоянии ее выпустили из психушки после нейролептиков. До этого Елена спокойно сидела на стуле перед монитором, играла в компьютерные игры. Ясно и чисто окружающее видела, без галлюцинаций. Главная цель заключалась не только сделать ее нейролептиками тихой для облегчения совместного проживания родителей с ней в квартире. Деньги от государства.

Что означают эти слова?
Психоз – состояние, при котором человек теряет связь с реальностью. Это может выражаться в странном поведении, нелогичном мышлении или неспособности отличить реальность от иллюзий.

Голоса в голове – это когда человек слышит звуки или речи, которых на самом деле нет.

Галлюцинации – ложные восприятия, когда человек видит, слышит, ощущает или чувствует что-то, чего на самом деле не существует.

Если у вас нет этих симптомов – значит, диагноз шизофрения сфабрикован.
Психиатры могут использовать пугающие термины, даже если реальных симптомов у человека нет. Если у вас никогда не было потери связи с реальностью, не было голосов и галлюцинаций, но вам ставят подобный диагноз – это подлог.

Психиатры при подлоге умышленно впишут эти симптомы в медицинские карты, и никто не будет проверять, действительно ли они были. Если человека насильно отправляют в психиатрическое учреждение, диагноз могут не сообщать даже родственникам, кто именно добился госпитализации, ссылаясь на врачебную тайну. Они считают, что диагноз понятен только им, а посторонние не должны в этом разбираться.

Психиатры часто используют кодировку диагнозов (например, F20 для шизофрении) в медицинских картах. Если жертве психиатрии попадает справка, что означает этот код – вопрос, можно долгое время не знать свой точный диагноз. Расшифровать код бывает непросто.

Если те, кто отправил человека в психушку, принадлежат к интеллектуально низким слоям, психиатры этим пользуются. Они запугивают их, внушая, что без таблеток жить с человеком в одной квартире якобы невозможно, что ждут вспышки «обострений». Они рассчитывают, что больные и  «заказчики» настолько с одной извилиной, что не будут разбираться, копаться в поисковых системах или изучать информацию в библиотеках.

Психиатрия — кровавый бизнес,
Шприц как печать на сломанной жизни.
Подпись врача — и ты лишь объект,
Таблетки всю жизнь теперь — твой обед.

Белые стены, железные двери,
Здесь никому не оставят надежды.
Крики в подушку, уколы в вену —
Так принуждают к молчанию смиренному.

Таблетки с привкусом страха и боли,
Лишний протест — и скрутят без цели.
Здесь не найдешь ни жалости, ни права,
Лишь равнодушие — серое, ржавое.

Психиатрия — бизнес и власть,
Ты для системы — просто балласт.
Кто не удобен — того заломают,
В наркозе сознания растворяют.

Психиатры — бандиты на службе государства, преступники в законе.

Елена из Литвы, политический репрессированная. В 19 лет её безжалостно отравили в психушке Respublikine Vilniaus Psichiatrijos Ligonine неизвестными нейролептиками, которые стали орудием уничтожения её жизни. До этого она спокойно сидела перед монитором, играла в компьютерные игры, ясно воспринимала окружающий мир, хорошо спала. Голосов в голове и галлюцинаций не было. Но психиатры решили, что в ней есть «проблема», которую надо «исправить».

После выписки из этого ада Елена испытала настоящие пытки. Невыносимое двигательное беспокойство, невозможность найти место для тела, напряжение. В глазах — туман, в голове — сумеречное состояние.
Эти «психиатры» не лечили, они убивали её медленно с безжалостностью. Они смотрели на её страдания, как садисты, прикидываясь, что не замечают, что делают.
 Психиатры не помогли, они её убивали медленно и мучительно. После того, как её выпустили из психушки, она была в ужасном состоянии. Это были не «лечебные» методы — это были пытки, медленные и жестокие. Металась, не находя себе места, не могла спокойно сидеть. Неусидчивость превратилась в настоящую муку. Это было не состояние «болезни», это было состояние, навязанное ей этими «специалистами», которые едва ли отличались от преступников. 

Психиатры — не врачи. Это дворники и кухарки, маскирующиеся под «профессионалов». На самом деле, они — киллеры в законе. Оправдание своей грязной работы - опасность для окружающих. Психиатры помогут умереть.