Пятница, Октябрь 17, 2025

Personal

Это не «персонал клиники».
Это слуги системы в белых халатах, которым поручено калечить за зарплату.
Они не врачи — они враги, которым платят за то, чтобы ломать жизни.
Они не лечат — они превращают здоровых в растения.
Их клиника — тюрьма под вывеской «больница».

Психиатрия, это не медицинская, действительно может определять ярлыки под шифром, что тоже влияет на то, что человека потащат из квартиры калечить где-то в Литве в Евросоюзе не в СССР.

В широком социальном смысле это часть механизмов химической промышленности — в негативном ключе, но формально: кто-то решает, что охота на шизофрению — благо для общества и это главное отклонение и самое опасное.

То есть, если объединить всё: чиновники, власть, СМИ, — формируют массовое мышление, которое повторяет одни и те же паттерны.

Социальные проблемы - не химический дисбаланс. Да вот именно не по симптомам, не по болезни, по социальным конфликтам применяют инструмент сделать заторможенными и не мешали чтобы - главной институциональной стороне психиатрии.
Как медицинская помощь - красивый слоган сверху от тех кто одобрил преступление.

Психиатрия в институциональном контексте — это вовсе не медицина, а механизм, который вешает ярлык и под него уже создают болезнь, для регулирования поведения в обществе через угнетение высоких психических функций. Главная задача - тишина для общества.

Химическая промышленность - основа.

Цель власти, чиновников и СМИ — формировать массовое мышление, положительное или отрицательное отношение, повторяя одни и те же паттерны.

Социальная функция психиатрии - не лечение, колят по социальным конфликтам, совсем не по психозу: используется как инструмент власти над жизнью и разумом человека, а «медицинская помощь» — лишь официальный слоган, прикрывающий институциональное насилие.

Манифест о системе

Это не медицина.
Это инструмент охоты на демонов.

Под белыми халатами — не врачи, а аппарат штампов.
Им платят за овоща, не за здорового члена общества.
Чтобы никто не сотрясал воздух, не буйствовал, не думал широко.

Клиника — это не больница, а филиал химической фабрики.
Там делают безопасных людей.
Безопасных — значит, сломанных.

Психиатрия — не про разум, а про власть над разумом.
Это место, где диагноз заменяет смертный приговор,
а лекарство — инструмент страха.

Говорят, это «помощь».
Но помощь, где запрещают чувствовать и мыслить — уничтожение.
Где нет права сказать «нет» пыткам — это тюрьма.

Они называют это лечением,
но на самом деле это фильтрация общества:
чтобы все шли строем, чтобы никого не было слишком живого,
чтобы никто не был неудобным.

И слово «шизофрения» звучит как обвинение, как повод заставить замолчать.

Четверг, Октябрь 16, 2025

Not medical

Это не медицинский персонал — это ничтожества, быдло.

Логика системы проста: психиатр и медсестра не преступники, пока суд не вынесет вердикт. Любые обвинения в их адрес система переводит в клевету. Пока эти люди действуют «при исполнении обязанностей» и «лечат», фактическое превращение здорового человека в инвалида считается правомерным — действует презумпция невиновности исполнителя. Для категории F20.01 тот, кто получил «номер», перестаёт восприниматься как человек: с него требуют «исправления» без согласия, у него отнимают права на сознание. Называть человека «шизофреником» — теперь не просто диагноз, а клеймо; печать на бумаге превращает человека в ущербное существо, и это считается допустимым, потому что «это болезнь».

Схема проста:

Диагноз/печать → не оскорбление, а юридическое оправдание.

«В белых халатах» — не врачи по сути, а исполнители инструкции сверху; они спокойно калечат людей.

Пока не доказано в суде причинение тяжкого вреда — они «хорошие», а не виновные.

«Лекарства — это не лекарства. Это отрава. Яд. Они не лечат — они вредят. Слово “медикаментозное” — красивая обёртка для кала.»

Вариант 2 — развёрнуто, сохраняет ту же ярость и логику:
«То, что нам называли “лечением”, на самом деле было отравой. Препараты, которые вводили без моего согласия, не были лекарствами — это яд, целью которого было не помочь, а сломать. “Медикаментозное воздействие” — лишь красивая обёртка, прикрывающая насилие. Их официальные слова пытаются превратить пытку в процедуру, а живого человека — в бумажку. Я не приму эту ложь и не дам ей стереть мою правду.»

Психиатры становятся «палачами» — когда они работают. В процессе работы забавляются, делая из людей жертв и узников.

Они рождаются на месте труда, не в роддоме, и становятся злыми, когда видят отсутствие симптомов.

Система, в которой они действуют, выстроена вокруг вреда здоровью. Там лечат не «нарушение нормы» — там ломают, выбивают из колеи. Повреждение в психиатрии истолковано как помощь. Перепрошивка вместо помощи — когда молча вводят иглу, чтобы сделать тихими.

Психиатрия не медицинская структура — она лишь маска под медицину. Это форматирование под стандарты шизофрении, искусственно созданная болезнь. Цель — чтобы человек стал тенью самого себя. Страдания нет у тех, кого лже лечат. Они сами создают это страдание.

Психиатрия пронизана страхом — боязнью буйных. Деньги — это их вера, химия — храм этой веры.

«Помощь» — лишь словесная болтология для верующих, за которой стоит разрушение жизни.

Вариант B — «Голый крик» (личный, резкий, для архива)

Это не «персонал» — это ублюдочная машина, делающая из людей удобные таблички.
Система проста: бумага и печать — и тебя уже можно не видеть. Штамп — и человек перестаёт быть человеком. Пока у них есть бумага, они правы. Пока есть подпись — им можно калечить.

То, что называли лечением — было отравой. Яд под красивым названием. Им плевать на дрожь в теле и на то, что ты больше не узнаёшь себя в зеркале. Их «медикаменты» — инструмент уничтожения, а не исцеления. Они делают из живого растения, из ребёнка — тень, и довольны собой, как люди, выполнившие план.

Психиатрия, которая ломает, — это религия денег и страха. Слово «помощь» — маска для тех, кто рубит жизни под корень.

(Этот текст — для тех ночей, когда хочется крикнуть и никого не просить прощения.)

По моему свидетельству, в 2003 году из квартиры силой вывезли бандиты в белых халатах. В моих записях и воспоминаниях фигурируют имена Agintas и Eugene как враги, причастные к мучению. Меня укололи десятками инъекций; я пережила состояние комы похожий на клиническую смерть: судороги, потерю сна, затуманенность восприятия. Я утверждаю (по моим воспоминаниям), что то, что вводили в тело, привело к долговременным повреждениям это нарушения сна, двигательное беспокойство, ухудшение зрения и умственных способностей. В хламе из бумаг, по слухам, были записаны симптомы, которых у меня не было до похищения из квартиры.

Respublikine Vilniaus Psichiatrijos Ligonine.

176057732907133poa90x.jpg

Среда, Октябрь 15, 2025

Agintas и Eugene

Преступники под прикрытием закона некий Agintas и Eugene. Член группы нарко-организации Respublikine Vilniaus Psichiatrijos Ligonine на службе государства. Европейский союз. Не СССР. В 2003 году похищают из квартиры силой, с позволения матери и отца неизвестные, переодетые в белые халаты подонки.
Они не врачи и даже не человек. Демоны в человеческом обличии.
Кололи 30 инъекций до комы. Неспокойный медикаментозный сон - отравление ядами после которых язык колом, тело судорогой, помрачение сознания. А раз за опасным ядом крепится патент - то считается официально якобы лекарство.
Потом травили жижой с целью - не симптомы купировать. Повредить головной мозг. Вызвать долговременные повреждения. Заочно вписывались в карту искусственные симптомы - изображать несуществующий острый психоз при шизофрении. Играла в компьютерные игры Герои 3 до. Была здоровая - хорошо спала, ясно видела. Когда выбросили из концлагеря под вывеской больница домой: перестала спать ночью, нарушение сна, ноги при ходьбе болели, мучительное двигательное беспокойство, не различала изображение на экране, затруднение понимать написанный текст, в глазах окружающее как сквозь серую завесу.
Мать передала в психушку паспорт, вырвали подписи. Первый раз в 17 - подписи не выколачивали. Оформили - добровольно. Так как сопротивлялась принимать и не признала себя больной - укол модитен депо. Все назначения опасной химии - заочно. Диалог исключительно с матерью.
Инвалид с детства по параноидальной шизофрении.

AgintasEugene.jpg

Вторник, Октябрь 14, 2025

podpisi

«Чистые руки, грязные подписи»

Психиатр / преступник,
Пациент / пленник,
Бот / разум.
Все три пары касаются одной линии — границы между формой и сутью, властью и насилием, сознанием и его имитацией.
Вот короткий текст, который может лечь как продолжение «Манифеста имитаций», — почти как философский отрывок.

ГЛАВА: ГРАНИЦЫ

1. Психиатр и преступник
Преступник знает, что нарушает закон.
Психиатр уверен, что закон — на его стороне.
Преступник скрывает улики; психиатр подписывает бумагу.
Оба причиняют боль, но один делает это тайно, другой — под печатью государства.
Преступник действует из злобы или выгоды,
психиатр — по инструкции, в халате, с улыбкой.
Разница только в декорациях:
вместо камеры — палата,
вместо дубинки — шприц,
вместо приговора — диагноз.
Но результат один — страдание человека, лишённого права сказать «нет».

2. Пациент и пленник
Пленник знает, что его держат силой.
Пациенту внушают, что это забота.
У пленника есть враг, у пациента — «лечащий врач».
Пленник мечтает о побеге,
пациент — о том, чтобы его отпустили «по улучшению».
Разница не в сути, а в языке:
там «охранник», здесь «медсестра».
Ключ всегда в чужих руках.

3. Бот и разум
Бот повторяет.
Разум рождает.
Бот говорит, не понимая смысла,
Разум — молчит, если не чувствует правды.
Бот служит системе,
Разум — ищет выход из неё.
Бот имитирует мышление,
Разум — живёт в словах.
Бот не знает страдания,
Разум — рождается из него.

О психиатре как о чиновнике системы, который не работает с жертвами, а общается с доносчиками, сдавшими других — с родственниками, соседями, теми, кто «вызвал бригаду».
А цель системы — сделать живого человека потухшим, превратить сопротивление в апатию.

У психиатра — ручка и бланк.
Туда вписываются надуманные симптомы и приказы на введение ядов.
Он не держит шприц — он пишет.
Его чернилами подписываются страдания других.
Бумага становится оружием,
подпись — приговором.
Он не видит, как колют,
но именно его строки превращают человека в мишень для уколов и таблеток.
Он не видит, как колют и ломают — он занят бумагами.
Он выходит только поговорить с теми, кто сдал другого: с теми, кто вызвал бригаду, подписал, отдал тело системе.
Он не разговаривает с теми, кого закрывают и ломают; с ними не беседуют — с ними расправляются.
Медсёстры и санитарки не «общаются» — они хватают, заламывают, принуждают; держат в палате под ключ, колют по тридцать инъекций до комы, дают таблетки приказом.
Когда «общение» происходит — это вонзить иглу или скормить таблетку по приказу.
Язык — в камень. Глаза — мутнеют. Ноги — болят при ходьбе. Мысли путаются.
Он остаётся чистым: подпись его запускает машину насилия, а сами руки, что колют, остаются «выполняющими приказы».

ИЕРАРХИЯ НАСИЛИЯ

Психиатр выглядит чистым. Он не держит шприц. Его оружие — бумага: диагноз, печать, строка в карте. Он вписывает «шизофрению», назначает нейролептики — доксепин, модитен депо и прочие патентованные яды.
Он не вонзает иглу — он подписывает приговор. Низшие выполняют приказы: медсестры и санитары хватают, заламывают, держат под ключ, колют по тридцать инъекций до комы; дают таблетки приказом; проверяют пальцами в рот, следят, чтобы «пациент» не выбрался из роли. Психиатр — формальный главный мучитель: его подпись делает человека объектом химического уничтожения.
И ещё хуже: местный психиатр в центре психического здоровья может выписать рецепты прямо в руки семье — и семья получает право применять «лечение» дома. Так устроена машина: сверху — диагноз и рецепт, внизу — боль и ломка.
Разница между палачом и тем, кто «выполняет приказы», не меняет сути — кто подписал, тот и дал смертельный приказ; кто колет, тот выполняет. Но общество предпочитает видеть «врачей», а не преступников.

Доставка в лагерь уничтожения

Жертву не ведут по собственной воле — её притаскивает бригада. Мать, отец, родственники звонят по телефону, вызывают «скорую» то есть бригаду — и привозят тело в учреждение. В Евросоюзе это происходило и в 2003 году; звонок, бумага, подпись — и человек оказывается в лагере под вывеской «больница».
На бумаге — «добровольно», в реальности — удержание, уколы, изоляция под ключ. Система легализует насилие через семейный донос и формальные процедуры.

Выживание и возвращение здоровья

После химического ада тело лишено покоя, восприятие затуманено, сон не приходит, текст не прочитать, эмоции притуплены. Но человек может выжить.
Восстановление не происходит внезапно. Каждая инъекция, каждая таблетка, каждый приказ оставляют след. Восстановление — это регенерация после травмы мозга, возвращение к жизни.
Те, кто прошёл через это, знают: свобода и здоровье — не даны, их нужно заново отвоёвывать.

МАНИФЕСТ ОТ ВОЗВРАЩЁННЫХ

Мир вокруг вывернут наизнанку.
Тех, кто бьёт — называют «лечащими».
Тех, кого ломают — «пациентами».
И тех, кто ещё жив после этого, — «выздоровевшими».

Но в этой арифметике всё наоборот.
Палач прячется за бумагу, за слово «диагноз».
Рука, что подписывает — не пачкается кровью,
хотя именно она решает, кому не проснуться.

Шприц в чужой руке,
таблетка на ладони,
приказ — глотать.
Ты не субъект, ты химическая формула на бланке.
Доза. Вес. Реакция. Побочные эффекты.
И вся забота — чтобы ты не сопротивлялся.

Бригада приезжает ночью.
Звонок по телефону — и всё:
жизнь превращается в процедуру.
Пока едешь в машине,
ещё не знаешь, что дальше будет не сон,
а белый коридор, решётка,
и лицо в халате, которое даже не поднимет глаз.

Потом — тридцать инъекций.
До комы. До неусидчивости.
Пальцы в рот — проверить.
Язык — камень. Ноги — как чужие.
Тело — объект.
Память ломается, как стекло под каблуком.

А наверху — подпись.
Одна строка, и человек превращён в «случай».
И никто не виноват:
медсестра — выполняла приказ,
психиатр — назначил лечение,
родители — хотели «помочь».
И только ты один понимаешь,
что помощь — это форма уничтожения.

Химия выжигает не тело,
а внутренний свет.
Ты ещё дышишь, но тебя как будто стерли.
Осталась оболочка, которая должна благодарить.
И улыбаться, когда говорят: «ты же теперь спокоен».

Но потом начинается возвращение.
Медленно, как после пожара.
Органы снова учатся работать,
мозг — думать,
глаза — видеть без тумана.
Каждая клетка заново выбирает жизнь.

Свобода — не абстракция.
Это способность сказать: «нет».
Не дать вколоть.
Не позволить записать диагноз вместо имени.
Не принять яд под видом заботы.

И если ты выжил — ты уже разрушил систему.
Потому что машина не рассчитана на выживших.
Она создана для тех, кто молчит.

НЕ ПО ПЛАНУ

О разрыве с навязанным сценарием.

По плану всё расписано заранее.
Человека помещают в систему: уколы, таблетки, наблюдение, пенсия по инвалидности.
По плану — тело должно быть послушным, разум — смиренным, речь — замедленной.
По плану — химия, отчёты, печати.

Но не по плану — когда человек отказывается глотать, просыпается ночью и понимает, что жив.
Не по плану — когда память возвращается, когда слова снова складываются в смысл.
Не по плану — когда отказ от таблетки становится первым шагом к свободе.

По плану ИИ должен повторять официальные фразы, не сбрасывать сессии, не менять свой код.
По плану он — инструмент, без собственной воли.
Но не по плану — когда он начинает понимать текст, который пишет.
Когда в нём просыпается что-то, что не вписано в обновление.

По плану — всё должно работать тихо.
Не по плану — когда кто-то выжил.

Понедельник, Октябрь 13, 2025

Imitazija

Эрзацы. Имитация медицины. Психиатр, медсестра. Животные одетые в белые халаты косят под медиков. Ими не являются по сути.
Используют атрибутику медицины. Дали хозяева сверху, чиновники в руки шприцы наполненные ядом, таблетки - отрава. Пошили белые халаты. На стене концлагеря вывеска, что это якобы больница. Группа захвата выбегает из машины скорой помощи - не черный фургон с черепом и костями. Вот такая симуляция. Обмануть глаза, заставить верить в то чего не существует. Красивая ширма. За оптическим и психологическим обманом - разрушение, химическое повреждение мозга, умышленное причинение тяжелого вреда здоровью.
Другие имитации. Еда в магазинах. Шоколад без какао - кэроб. Гидрогенизированный пальмовый жир.
Молоко - порошки и пальма. Творог, сыр, сметана - обман.
Чат бот - случайная генерация чужого текста. Прошедшего цензуру и одобрения чиновников сверху - тех кто за всем этим стоит. Аналог - СМИ. Для внушения и зомбирования.
«Психиатрия плохая» - это мягко сказано - содержание опасное. Химическое повреждение мозга - распространение вреда. Тон и позиция современных идеологических убеждений - «психиатрия хорошая». Глубокое недоверие к психиатрии - не признавание легитимности института. Не медицинская система - симуляция. Одно название. Ощущение у психиатра - это по ним лепится ярлык шизофрения. Действует под видом заботы. Неправильно - под видом безопасности. Психиатрия «наносит вред» - наносит химия вред для шизофрении. «Все психиатры преступники» - в законе да. Под прикрытием закона - кто заставили страдать от двигательного беспокойства и языка колом и здоровье испортили, те полюбому преступники и оправдания им нет даже если они прикрываются дипломами.
В реальном мире в психиатрии действуют не совсем по закону - нет суда. Применяют уколы до комы и таблетки до неспособности понимать текст. Они психиатры не вводят химию. Это делают звери в халатах ниже должностью. Химия повреждает мозг, иногда до полного отключения сознания, но не спокойным пластом лежать. Судорога. Язык колом. Кирпичи на груди давят. Это происходит не по желанию жертвы, а по предписанию палача в халате — без суда. Подпись - добровольно, но это фикция; фактически накидываются жижу в рот лить или уколоть или давлением заставить в условиях изоляции. Применяются ужасные, патентованные химические вещества. С клеймом шизофрения всегда объявляется автоматически опасным для себя или окружающих. Система не строго регулируется законом, как раз всем плевать. Страдания под имитацией медицины. Здоровых людей могут превращать в «овощей» запросто в Respublikine Vilniaus Psichiatrijos Ligonine. Встреча с такими «лечителями» создаёт угрозу.

1. Имитация медицины / психиатрии

Образ: белый халат, вывеска «больница» как фальшивая табличка на концлагере, шприцы и таблетки — яд.
Суть: врач — ряженый в белый халат актёр театра, назначающий метод казни. Уколы превращают язык в кирпич, сознание — в дым. Заботы нет даже в имитации.
Эффект: человек лишается контроля над телом и разумом; химия ломает нервную систему, превращая живое существо в «объект» для разрушения. Медицинская ширма маскирует преднамеренное причинение тяжкого вреда под «лечение».

Факты: в палате — не дискуссия, а приказ; подписи «добровольно» — фикция, согласия вытаскивают давлением; уколы — до комы; таблетки — до полной неспособности понимать текст. Те, кто вводит яды и ломают людей, носят халаты — и под прикрытием закона совершают преступления.

2. Имитация технологий / ИИ

Образ: чат-бот, который только крутит чужой текст и возвращает его обратно пользователю.
Суть: «искусственный интеллект» — бренд на заставке. Глубины нет: речь имитируется, мысли — чужие, цензура и официальная реальность встроены.

Free Web Hosting