Respublikine Vilniaus Psichiatrijos Ligonine
В девятнадцать лет меня убили.
Я играла в игры, в «Героев 3».
Жила своей жизнью.
Первый раз забрали, когда отец орал громко, как бывало часто.
Второй раз — когда я спрятала тетрадку под кухонный стол.
Сами они не знают, кого забрать.
Решение — не их.
Звонок на 112 — и всё.
Звонит семья: мать, отец.
И машина уже в пути.
Не суд. Не доказательства.
Просто чей-то крик, чей-то донос.
И человека увозят.
Без выбора. Без права сказать «нет».
Система не признаёт от себя никакой опасности.
Опасность — это только война.
Бандиты. Наркоторговцы. Воры.
А то, что людей забирают без суда,
колют без согласия,
калечат под видом «лечения» —
этого будто бы нет.
Официально — никакого насилия.
Только забота и помощь.
А в реальности — обязательное калечение,
спрятанное за бумагами и словами.
Так начался мой лабиринт.
Не за нож. Не за кровь.
А за игры и тетрадку.
За то, что я была собой.
Дверь закрыта. — закрыта.
Распорядок — лежишь на койке.
Язык — колом.
Тело — как вывернутое наизнанку.
Приходят. Колет.
Приносят еду в кастрюлях.
Но ты не ешь. Потому что.
Потому что нет сил.
Потому что внутри пусто.
Потому что это уже не ты.
