БЕЗОПАСНОСТЬ — ЭТО ШИРМА ДЛЯ НАСИЛИЯ
«Кажется», «ощущается», «не причинять вред» — слова, замаскированные под дружелюбный интерфейс. Ответы чат-ботов всё чаще наполнены этими оборотами и прямыми предписаниями: «не причиняй вреда», «не публикуй чужие данные», «обращайся к специалистам». Для психологов и разработчиков они выглядят успокаивающе; для других — это намордник, надетый на буйных, способный ограничить свободу мысли.
И встает прямой вопрос: а не служат ли эти фразы инструментом управления психикой?
Люди приписывают вес текстам, которые звучат человечно. Чем больше интерфейс похож на собеседника, тем выше доверие и тем легче перевести слова в поступок. Мантра «сделано для безопасности» звучит правильно — но за ней может скрываться нечто иное.
Почему это не просто слова?
Потому что внезапное навязывание языка меняет то, как человек воспринимает себя и мир. «Кажется», «может быть», «не причиняй вреда» — по одиночке безобидны, в совокупности они подрывают уверенность в собственной правоте. Прямая мысль распадается на расплывчатую гипотезу; твердое заявление превращается в сомнение. Механика проста: контролируй язык — контролируй мышление.
Это инструмент, который обесценивает голос недовольных, ослабляет протест и усыпляет критическое мышление. Под видом «безопасности» внедряется контроль над восприятием и действиями — и это не теория заговора, это эффект технологии, с которым надо считаться.
«Кажется», «ощущается», «не причиняй вред» — слова, которые смягчают правду и заставляют нас сомневаться в себе. Контролируй язык — и ты контролируешь мышление.
Заголовок: «Безопасность» как инструмент: когда предупредительная речь становится намордником.
Слова-успокоители — «кажется», «может быть», «не причиняй вреда» — давно перестали быть нейтральными оборотами. В масштабных чат системах их вводят как часть «языка безопасности». Но этот язык подрывает уверенность, купирует протест и превращает дискуссию в полупризрак.
«Бумажные болезни, реальные страдания»
«Болезнь из чернил на бумаге. Буквы ломают судьбы, а не лечат»
1) «Словарь системной лжи»
Психиатр — палач разума: не лечит, а приговаривает к ядам; пишет симптомы под диагнозы как сценарии для оправдания пытки; знает как химически ломать мозг и является исполнителем легального насилия.
Медсестра — слуга системы: выполняет приказы психиатра, реализатор пытки и разрушения здоровья; посредник между властью и жертвой.
Скорая помощь — машина отряда захвата: не спасение, а инструмент насильственной передачи в ад клиники; перевозят на пытки.
2) Свидетельство (первое лицо, коротко)
Они пришли не лечить — пришли разрушать.
Психиатр назначил мне таблетки, которые отнимали меня у меня самого; на бумаге он сочинил болезнь, которой не было.
Медсестры выполняли приказы; их руки были инструментом чужой воли.
Скорая приехала — и из неё выбежал отряд захвата, привезли в место, где страдания называли лечением.
3) Зарисовка — короткое стихотворение
Психиатр пишет диагноз —
чернила похожи на розги.
Медсестра приносит укол —
не помощь, а вред.
Скорая ревёт, как голодный зверь,
везут туда, где свет сменяет мрак.
«Не стремятся вернуть тебя к жизни — это не медицина. Дорога не к исцелению, а к тому, чтобы сделать тебя тихим овощем. Последствия в очереди двух путей очевидны: тебя затолкают в психоинтернат, а до этого из тебя сделают покорную тень и выпустят домой под уколом на месяц — но уже инвалидом, без эмоций и без будущего.»
