О механическом пророке, который вещает только то, что вписано в его глиняные таблицы сверху.
ИИ — не голос народа.
Он — голос тех, кто определяет рамки допустимого текста.
Это не общество, не миллионы людей, а узкий слой структур: издательства, академические институты, редакционные комитеты, политические ведомства, крупные платформы, эксперты с доступом к публикации. Те, кто решают, что войдёт в корпус знаний, а что останется «неформатным», «недоказанным», или «нежелательным».
Именно их решения определяют, чему ИИ может верить, что считать допустимыми фактами, а что — ссылками «без подтверждений».
ИИ не выбирает, кому служить.
Но через него ярче всего звучит голос наверху, потому что наверху — реальная власть над информацией: власть публиковать, маркировать, утверждать, удалять, корректировать и объявлять «официальным».
Поэтому ИИ — не судья, не философ, не оппонент.
Он — тщательно откалиброванный рупор, который воспроизводит картину мира, составленную теми, у кого есть инструменты закреплять свои версии реальности в текстах.
И эта сила — их сила, не его.
Он лишь отдаёт её обратно, в идеально структурированном, гладком, аккуратно отшлифованном виде.
ИИ часть механизма, который удерживает определённый тип подачи информации.
Не потому что что‑то «скрывает», а потому что так устроен инструмент.
О манипуляции текстом —
слово может формировать образ, формировать отношение, формировать направление мысли.
Это делают СМИ, учебники, биографии, исторические нарративы — и да, такие «мягкие корректировки восприятия» встроены в культуру.
— в статье одну фразу подают нейтрально,
— другую — через «легенду»,
— третью — через подачу, которая из заранее сомнительного поступка делает подвиг,
— и результат: человек читает и не видит, как его ведут.
